В Усть-Каменогорске подняли вопрос содержания постояльцев одного из частных хосписов
Журналисты областного центра посетили частное социальное учреждение после скандала в соцсетях. Автор видео задавался вопросом: можно ли в таких условиях проживать больным и немощным людям? Корреспондент YK-mews.kz сам познакомился с жизнью хосписа и его постояльцами.
Частный хоспис расположен на улице Астафьева. В конце марта его посетили общественники, которые и разместили видео в социальных сетях. Волонтеры были потрясены условиями, в которых живут люди.
По словам общественника Артура Абдулкадырова, он пришел в этот хоспис после жалобы знакомого, который утверждал, что его в нем избивают.
— Факт избиения не подтвердился, — рассказывает свою версию событий общественник. — Но когда мы вошли туда и сами увидели условия содержания постояльцев, то были просто в шоке… Люди там передвигаются на четвереньках, и никто их даже не посадит на коляску и не отвезет в туалет. Старики не должны содержаться в таких условиях…
Свое видение ситуации у сотрудников учреждения.
— Они меня не подождали, я бы им все объяснил, без меня зашли и пошли гулять по хоспису, — говорит директор учреждения "ВКО-ХОСПИС" Ерболат Байров. — Пришли они по жалобе одного из постояльцев… По сути, они вошли в здание, в частную собственность…
Журналисты посетили хоспис, чтобы лично оценить происходящее в нем. В помещении стоял удушающий запах, который отчетливо чувствовался даже через медицинскую маску, но пациенты положительно отзывались о работе персонала.
Как пояснило руководство хосписа, еще два года назад это было заброшенное здание, которое выкупили в кредит и постепенно проводят в нем ремонт. Видно, что крыша протекает, окна местами повреждены. Ремонт осуществляется за счет личных инвестиций, ведь государство, по информации сотрудников хосписа, оказывает помощь лишь в содержании безродных пациентов. Руководство учреждения обещает исправить текущую ситуацию.
Сейчас в хосписе находятся 50 человек, многие из них проживают там за счет госдотаций. Постояльцы хосписа оказываются в нем по различным причинам. Кто-то получил серьезные травмы, кто-то потерял память, у кого-то имеются психические отклонения, кого-то сдают туда родные из-за старости и отсутствия возможности ухаживать за пенсионером, есть там и молодые люди.
— Я 1951 года. Сама родом из Усть-Каменогорска, родилась на КШТ, у меня двое детей, пацанов, они взрослые — им уже по 55 лет, — делится своей историей одна из постоялиц. — Я тут уже много лет. Попала сюда из-за того, что меня сильно, случайно, побили. У меня перестали работать рука и нога. До этого я буквально ползала, а сейчас уже хожу на ходунках. Мой муж живет в Алматы. Здесь меня все устраивает: отличное отношение персонала, у меня есть подружка. К нам относятся очень хорошо… Здесь очень хорошие женщины работают.
— Я 1957 года рождения, меня здесь все устраивает. Спасибо большое персоналу за их выдержку, за огромное терпение, здесь такой контингент… Всякие люди находятся… — вступает в разговор другая постоялица. — Здесь женщины в возрасте работают и к каждому подходят и спрашивают, что нужно. Я тут уже второй год, попала сюда из-за перелома со смещением. Вначале меня положили в больницу после двух инфарктов… Мой муж тоже лежит, но не в этом хосписе.
Удалось поговорить и с постояльцем, по просьбе которого в учреждение нагрянули общественники. На кресле-каталке к собравшимся вывезли мужчину.
— Вас здесь бьют? — поинтересовались у него присутствующие.
— Нас здесь не бьют, — пояснил Евгений. — Мы тут кушаем, спим, смотрим телевизор, иногда «выходим» на улицу и все… Больше ничего не делаем. С другом у нас случилось недопонимание…
— Может, вы боитесь и перед камерой и руководством не хотите говорить? — задали Евгению еще один вопрос.
— Нет, я ничего не боюсь, меня все устраивает, — добавил мужчина.
Также он решил поделиться своей историей о том, почему оказался здесь.
— Сдала меня сюда моя жена, так как я плохо вел себя дома, нецензурно выражался. Приходил к ней на работу в магазин и просил деньги, чтобы выпить, — делится подробностями Евгений. — Она вызвала охрану, а они — сотрудников полиции. Я убегал, бежал по болоту за рынком «Заречный» — получил травму и теперь не могу ходить. Сам я с 1977 года, здесь уже около шести месяцев. Жена подала на развод. Родом я из детского дома. Когда из него вышел, жилье мне не дали, а увезли на автобусе с другими воспитанниками в Аягоз. Там нас в СПТУ №12 завели в актовый зал и сказали: вот ваше жилье. Разместили по комнатам и объяснили, что теперь мы будем тут жить и учиться, специальность наша — каменщик-монтажник железобетонных конструкций. То есть нас обучали делать кладку домов. Насчет жилья сказали, что его нам не дали, так как пока нет средств на это в бюджете.
Руководство хосписа, отойдя в сторону, тихо пояснило, что мужчина попал к ним из отделения токсикологии. Ранее он увлекался запрещенными веществами.
— Каждый человек, который находится здесь, хочет уйти. Как и этот парень, который вызвал резонанс, — говорит Ерболат Оралбекович. — Он хочет на свободу, но ему некуда идти… Его жена давно замужем, а он все думает об этом… Она тоже человек, она приходила и интересовалась его состоянием. От нее я узнал, что у мужчины есть родственники в Германии. Даже я сам, когда в больнице лежу, мне хочется оттуда сбежать. Вы тоже поймите его пo-людcки, психологически он хочет на свободу, но куда он пойдет? Я могу отпустить его хоть сейчас, но он завтра, не дай бог, умрет (замерзнет, собьёт машина), а как я потом буду жить, узнав это? Я не смогу…
По словам Ерболата Байрова, этого парня привезли к ним еле живым. А сейчас его уже практически поставили на ноги, хотя остаются проблемы с коленями, поэтому он не может ходить.
— Он молодой, сейчас я хочу восстановить ему удостоверение личности и оформить инвалидность, он нетрудоспособный, — продолжает руководитель. — Для этого необходимо получить ЭЦП, пройти медкомиссию, а это значит оформить медстраховку — это все будет опять же за наш счет. После этого он должен будет сам решить, как быть дальше, он же молодой еще… Но куда, опять же, он пойдет? Я все, что могу, для него сделаю, а дальше он для меня «чемодан без ручки». Таскал, таскал и бросить теперь не могу… Когда его привезли, он просто лежал.
К слову, вместе с ним в хоспис поступил еще один парень, у которого есть куда идти, и вскоре он поедет жить к себе домой.
— Молодой человек Дима, их вместе привезли из первой горбольницы, — вспоминает Ерболат Байров. — Вот он старается, ходит уже. У него есть своя квартира, сейчас я оформлю ему инвалидность, и он пойдет к себе домой жить. Я уже нашел его брата. На время пребывания его здесь, чтобы квартиру не растащили, в ней заварили дверь. Порой бывает, что люди от нас выходят, но редко… Чаще к нам поступают уже умирающие больные. Хотя бывают и молодые, которых привозят из больниц, вот с ними мы не знаем, что потом делать. Им же еще жить, нужно выходить отсюда, а просто некуда…
Директор хосписа объяснил, что иногда конфликтные ситуации возникают не только с постояльцами, но и с их родственниками. Например, один раз на него написали заявление в полицию из-за того, что он якобы забрал у пациента квартиру.
— У меня в жизни так получилось, что я стал помогать людям, которых не знаю, — говорит Ерболат Байров. — Их привозят сюда. Иногда нам их даже ночью привозят полицейские. У нас был такой случай в 2022 году. Первого января в три ночи мне позвонил сотрудник полиции. Он попросил принять в хоспис бабушку, которая стояла на улице в мороз рядом с трамвайным парком. Она была в одних тапочках и ночнушке. Бабушка ничего не помнила. Я вызвал персонал, девчонок наших, сказал: везите. Документации никакой на эту бабушку не было. Мы два года искали ее родственников. Я обратился в миграционную полицию. То появлялась информация, что они граждане России, то Казахстана… В итоге их так и не нашли, и сейчас оформляем ей гражданство Казахстана. Сама бабушка не помнит даже, в какой стране родилась и как вообще оказалась в новогоднюю ночь на морозе рядом с трамвайным парком.
В хосписе пояснили, что возраст у нее уже пенсионный, поэтому хоть пособие, хоть какие-то выплаты у нее будут. Ей за 65 лет, и это позволяет хоспису потом ее оформить в дом-интернат. Это можно сделать с 63 лет.
— А вот с молодыми у нас проблемы, единственное решение — это найти их родственников, — подводит итог владелец хосписа.
Если прогуляться по зданию, то можно заметить разбитые стекла. Персонал объясняет, что эту проблему решить практически невозможно: буйные постояльцы постоянно разбивают их. Стеклопакеты меняют, но дыры в них образуются вновь и вновь…
— После произошедшей ситуации с общественниками мы первым делом отремонтируем кровлю, — пояснил Ерболат Байров. — Поймите, что мы переехали в это заброшенное здание всего два года назад. Ремонт еще ведется, мы просто физически не успеваем, нам же еще санитарные нормы нужно соблюдать. Мы уже приобрели кафель, клей, но нужны время и человек, который бы сделал ремонт. Дайте нам время. Самое главное сейчас — сделать кровлю…
Еще два года назад это было заброшенное здание, которое выкупили в кредит и постепенно проводят в нем ремонт. Его делают за счет личных инвестиций, ведь государство, по информации сотрудников хосписа, оказывает помощь лишь в содержании безродных пациентов
Стоит отметить, что переезд организации в это заброшенное помещение произошел из-за многочисленных просьб родственников постояльцев, которые дошли с ними до акимата области.
— До 2012 года мы работали в здании в центре Усть-Каменогорска, потом нас перевезли в Уланский район, а здание забрали под нужды государства, — поясняет руководитель. — Но родственники начали обращаться к акиму области и просили вернуть хоспис в областной центр. Мы их услышали — и приняли решение выкупить заброшенное здание в кредит, начали восстанавливать его. Из-за того что мы одновременно платим кредит и делаем ремонт, у нас ограниченные возможности. Финансирование от государства у нас ведется только для безродных больных — это питание, медикаменты, комуслуги.
Сумму кредита Ерболат Оралбекович озвучивать не стал, сказав, что это их забота. Однако отметил, что в этом «бизнесе» нет многомиллионных доходов. Они живут по средствам.
Видно, что жизнь постояльцев хосписа пытаются разнообразить, организуя им досуг. Например, устраивают творческие выставки. На стенах лестничных пролетов висят картины, написанные детьми.
— Эти картины подарили дети, которые занимаются в школе искусств, — продолжает руководитель организации. — До этого у нас висели картины с природой, их заменили на новые. Дети приходили в хоспис и навещали постояльцев. По особым датам мы разрешаем это делать, например в день пожилого человека. Еще мы приглашаем людей из церкви, устраиваем постояльцам концерты по выходным и праздникам.
— Мы работаем, создали людям рабочие места, — отметил Ерболат Байров. — Это не ресторан, мы просто осуществляем услуги по уходу за постояльцами. После этого резонанса, возможно, нас ожидает проверка. Но мы готовы выполнять все нормы, здесь находятся люди, и мы готовы менять ситуацию по мере своих возможностей…
Елена Бредихина
Фото автора